Возвращение Флоран - Страница 19

Всегда, везде, вечно.

Да будет так. Аминь.

4

Дорога оказалась легче, чем она думала. Через каждые три километра из снежной мглы выскакивало туловище бульдозера с опущенной книзу лопатой — снег нарастал на железную лопасть с фантастической скоростью. После этого несколько километров джип мчался по черной ленте асфальта, накручивая на спицы фар снежную пряжу. А дальше снова из снега выползал бульдозер — и дорога становилась гладкой.

Голова была чистой, пустой, как расстеленное перед глазами шоссе. Флоран раздумывала над тем, что будет делать, получив наследство. Первым делом попросит дядю подыскать себе другое жилье — она не хочет, чтобы в родительском доме жили чужие люди. После этого прикажет управляющему вернуть то, что дядя убрал из отцовского кабинета и родительской спальни. Там все должно оставаться так, как было при их жизни. После этого построит на месте падения самолета каменный обелиск — для этого Флоран собиралась пригласить модного и дорогого архитектора из Нью-Йорка или Парижа. Это место должно быть как-то отмечено, вписано в ландшафт.

Надо было обдумать и ситуацию с долей дяди Альберта. Как быть, если отец ничего ему не оставил? Стоит ли идти против воли отца или поступить так, как решил Грегори? С одной стороны, ей было жалко слабовольного дядю, он явно катился по наклонной. С другой — Флоран не могла простить дяде то, что он не может осадить Мэри и особенно Джона! Кто он такой и почему живет в их доме?

Вспомнив о козах, которых мистер Хасплер завел по его указанию, Флоран заскрипела зубами! Козы казались каким-то надругательством над памятью родителей. Какому-то негодяю захотелось молока — и тут же по его повелению в поместье появились козы! Флоран решила, что, когда она вступит в права наследования, козы будут пущены на мясо. Или же она отправит их вместе с дядей, Мэри и Джоном. Посадит в один фургон — пусть блеянье коз напоминает родственникам о роковой переменчивости судьбы.

Флоран так размечталась, что едва не пропустила поворот, который вел к родному поместью.

Нет, разумеется, какую-то часть денег дяде она все-таки даст. Как-никак, родной брат отца. Но с завода, где Альберт числится управляющим, он вылетит с треском. Флоран полагала, что отец не успел довести начатое до конца — он никогда не простил бы Альберту невыплаченной зарплаты! Если бы не действия Альберта, отцу не пришлось бы лететь в Балтимор. Он исправлял ошибки, допущенные братом. И жестоко за это поплатился — не только своей жизнью, но и жизнью любимой жены.

Впереди засияло огнями родное поместье. Огни пробивались сквозь нависшую тьму, сквозь завесу снега. Справа от дороги выросла темная громада самолетного ангара. Сюда ежедневно приходил на работу Рид Вестакер. Здесь, судя по всему, должны находиться и обломки машины, на которой родители отправились в свой последний полет. Флоран почему-то до боли в сердце захотелось их увидеть.

Она проехала еще с десяток метров и свернула на дорогу, ведущую к ангару. Но, проехав десяток метров, поняла, что до ангара не доехать — стена снега преграждала путь. Дядя был никудышным хозяином, а мистер Хасплер, который беспрекословно выполнял его указания, не хотел проявлять излишней самостоятельности. Но ничего, завтра она займется хозяйством по-настоящему, расчистит дороги, украсит дом, и к Рождеству здесь все будет блестеть так же, как это было при жизни родителей.

Выйдя из машины, Флоран побрела по обочине, утопая в снегу. Каждый шаг давался с трудом, иногда она останавливалась, выбирая, куда поставить ногу.

Темная, неосвещенная глыба ангара прорезала падающий снег квадратным монументом. Почему они не зажигают фонари? Раньше ангар по всему периметру освещался огнями, иногда отец приглашал на ночь охрану. Неужели трудно зажечь хотя бы один фонарь?

Последние метры Флоран едва не ползла. Она даже пожалела, что решила идти сюда. А ведь дверь наверняка на замке. Правда, Флоран знала щель, сквозь которую внутрь можно забраться без ключа — в самом углу железный лист сдвигался в сторону. Этот лаз когда-то ей показал Рид, и она проникала в ангар тогда, когда не хотела, чтобы ее видели посторонние.

В самом деле, на двери висел громадный, устрашающего вида замок. Даже тогда, когда здесь стоял самолет, замок был поменьше. Что они здесь прячут — груду расколотых обломков? Фюзеляж? Сломанные крылья?

Держась руками за стенки, Флоран пошла вдоль строения. Снега с заветренной стороны было меньше, передвигаться стало легче. Дойдя до угла, она остановилась. Присела, прикоснулась к холодному металлу. Где-то здесь торчали из стены сломанные штыри. Но сейчас их не было. Флоран попробовала сдвинуть лист в сторону. Бесполезно. Видно, приварили парочку болтов. Теперь внутрь можно попасть только через дверь.

Флоран оглянулась на сияющий огнями родной дом. Что она здесь делает: в снегу, на морозе, под железной стеной ангара? Флоран подняла голову к небу.

Белые нити снега колыхались в воздухе, заплетая косицы быстробегущих прядей. Мама, папа, на кого вы меня оставили?! Как мне жить без вас?! Флоран закрыла глаза ладонями.

Ей было жалко себя. Она не знала, что делать, по щекам катились слезы. На кого ей надеяться?

Флоран зарыдала. И в этот же момент, словно насмехаясь над ней, где-то в темноте заблеяли козы. Флоран выдохнула в воздух свое отчаяние, свою ненависть к тем, кто прятался за стенами ее дома, не считаясь с его истинными хозяевами.

Ей ничего не оставалось — только молиться. Она опустилась коленями в снег, склонила голову и стала медленно, по слову, по букве выталкивать из себя молитву.